Читатели «Лампады», возможно, помнят публикацию, посвященную замечательному фотохудожнику Юрию Холдину. Его талант был особенным: в своих работах он умел не просто передать самые тонкие нюансы  оригинала, но словно бы воссоздать да то, что было потрачено временем. И вот, выставка работа Юрия Холдина…   

Ферапонтовские фрески Дионисия, сохранившиеся в первозданной полноте в вологодской глубинке, теперь можно увидеть в Москве.  Это ли не чудо?  Ещё удивительнее, что, вглядываясь в образы знаменитой росписи, мы видим, улавливаем и понимаем не меньше, чем  на месте исторического пребывания этого бесценного памятника художественной культуры второй половины XV века — Золотого века русской иконописи. Автор этого необычного опыта «сокровенной встречи с фресками Дионисия Мудрого» — фотохудожник Юрий Холдин трагически погиб 10 лет назад. Его светлой памяти посвящена выставка, которая с 15 ноября по 15 декабря  будет работать в Концертно-выставочном зале «В доме Нащокина» в Гагаринском переулке (метро «Кропоткинская»).  

     Ферапонтов монастырь расположен в Белозерском крае и известен уникальными фресками великого иконописца второй половины ХV века Дионисия. Полный цикл фресок Дионисия – это около 300 композиций, созданных в 1500-1502 годах в соборе Рождества Пресвятой Богородицы Ферапонтова монастыря. Фрески Дионисия занесены в Список всемирного культурного наследия ЮНЕСКО, включены в Свод особо ценных объектов народов России.

     В творчестве Юрия Холдина искусство фотографии и искусство фрески соединяются настолько неразрывно и органично, что нередко у зрителей возникает вопрос: что является предметом экспозиции — фотография или фреска? Вопрос возникает и о непривычном для фотоискусства жанре произведения, имеющего многоплановый сюжет. Но так ли важно формально определять название этого явления, спорить о приоритетах эпох, искусств и их авторов, если цель достигнута? Мы, бегущие в сумасшедшем ритме XXI века, вдруг останавливаемся... То, что когда-то зацепило в Ферапонтове взгляд именитого мастера светописи и не отпускало уже до последнего дня, теперь останавливает и нас. «Искусство — всегда таинство. Я благодарен судьбе, что соприкоснулся в своём творчестве с временем и произведениями Дионисия. Таинство — всегда непостижимо. Если вслушиваться — оно откроет вам некоторые секреты, но чувство тайны всё равно останется. Я не стремлюсь раскрыть тайну, я хочу её показать людям», — говорил художник в одном из последних интервью.

     Проходят годы, и постепенно становится яснее, что фотооткрытие Холдина — явление единичное. Неповторим его взгляд на привычный ракурс исследования фресок, живущих в объёмном световоздушном пространстве древнерусского собора. Неповторимы и новые оттенки ви́дения труда Дионисия, впервые представленного в колористической гармонии и смысловой целостности. Холдин настаивал на том, что качество сохранения великого культурного наследия прошлого зависит от культуры его восприятия. Условие, которое он считал единственно допустимым для работы мастера фотографии с искусством фрески, для многих казалось задачей невыполнимой и потому необязательным перфекционизмом. Сложившаяся система взглядов на образ представления публике древнерусской стенописи была подвергнута им жёсткому профессиональному анализу: она оказалась лишённой смыслового соответствия оригиналу, художественности и вкуса. Осмысление мира и художественного дара Дионисия выпадали из системы координат тех, кто снимал фрески до Холдина. Удивительно, что сам мастер, который говорил, что «фрески Дионисия не снимал», оставил единственный в искусстве феномен подлинности соприкосновения с его шедевром.  

     Некачественно тиражируемым Дионисием пытались весь ХХ век «иллюстрировать» различные искусствоведческие фолианты. Художник в таких изданиях уходил на второй план. «Но это изобразительное искусство: Дионисия надо прежде показать, а потом уже говорить о нём!» — ведь многое при обычных условиях музейного знакомства с фресками в Ферапонтове недостижимо. Но — ни одной профессиональной съёмки за столетие, уже не говоря о том, что работа обычного фотографа недостаточна, чтобы донести пластическими приёмами этого вида искусства опыт «умозрения в красках»... Не пытаясь вступать в непосредственный спор с оппонентами, Холдин взял на себя решение сложнейшей задачи — показать то, что в соборе, при переменчивом дневном свете, «глаза в глаза» никто никогда не видел. Он понимал, что просто обязан показать Дионисия таким, как ему открылось, каким прежде не удавалось его рассмотреть, — великим колористом и великим богословом, личностью, масштабно и глубоко мыслящей, чувствуя в этом причину исключительной силы влияния его гениального творения на все последующие века. Он горел этой идеей и, взявшись за дело, погрузился в него, забыв обо всём, не считая времени, не жалея сил и средств на доведение своего жертвенного труда до совершенства. Результат оказался несопоставим со всем предшествующим опытом: светоносность фресок, которая долгие годы нивелировалась при многократных попытках их репродуцирования и копирования, открылась в свете солнечного дня. Они стали предметом изучения и созерцания не только узкого круга специалистов, не рассматривавших фотографию как искусство, но и огромной аудитории, получившей беспрецедентный путь доступа к величайшему сокровищу, к достоянию национальной и мировой культуры.

     500 лет назад Дионисий жил и творил на рубеже столетий, на изломе эпох, когда после падения Константинополя, а позднее — «стояния на Угре» и окончательной победы над татаро-монгольским игом в 1480 году происходило массовое пробуждение веры и национального самосознания, чему сопутствует взлёт святости, расцвет «умозрения в красках», — след этого хранит Ферапонтовский шедевр. Искусство Холдина, увидевшего в наследии Дионисия поразительное созвучие своему времени, с его внимательным всматриванием в прошлое с мыслью о будущем, уже вошло в историю как уникальное художественное высказывание о судьбе России на рубеже XX—XXI веков.

Часы работы выставки: понедельник – пятница,  с 10.00 до 19.00

Суббота и воскресенье – только в часы экскурсий.

Адрес: Гагаринский переулок, дом 4/2.

Справка от «Лампады»:

     Ферапонтов монастырь — расположен в 20 км на северо-восток от городка Кириллова и в 120 км на северо-запад от Вологды. Монастырь выстроен на холме меж двух озер — Бородаевского и Паского, которые соединяет маленькая речка Паска. Само село Ферапонтово расположено, преимущественно, на противоположном от монастыря берегу реки. Монастырь доминирует над окружающей местностью, однако благодаря своим камерным размерам и изящному стилю он не подавляет величием, как его ближайший сосед — Кирилло-Белозерский монастырь.

Ансамбль бывшего Ферапонтова монастыря является памятником истории и культуры федерального значения. Располагающийся в монастыре Музей фресок Дионисия является филиалом Кирилло-Белозерского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника. Указом Президента в 1997 г. включен в Государственный свод особо ценных объектов культурного наследия народов Российской Федерации.

     Монастырь основан в 1397 году святым Ферапонтом, другом и сподвижником святого Кирилла Белозерского. Преподобный Ферапонт имел дворянское происхождение и родился в подмосковном Волоколамске. Около 400 лет Ферапонтов монастырь был одним из видных культурных и религиозных просветительных центров в Белозерском крае. Благодаря деятельности Мартиниана Белозерского монастырь приобретает широкую известность. Наряду с Кирилло-Белозерским монастырем он становится традиционным местом поклонения и вкладов многих представителей русской феодальной знати (Андрей и Михаил Можайские, Василий III, Иван IV и, другие). Каменное строительство в монастыре начинается в конце XV века. В 1490 году сооружается древнейшее здание монастыря — собор Рождества Богоматери, который является вторым (после собора Спасо-Каменного монастыря) каменным храмом на Русском Севере. В 1502 году за 34 (!) дня весь собор расписывается известнейшим художником тех времен — Дионисием и его сыновьями и именно эти фрески и являются основной ценностью Ферапонтова монастыря. На протяжении XVI-XVII веков в монастыре велось активное строительство, но он так и не стал крепостью, как Кирилло-Белозерский, даже ограда его до XIX века оставалась деревянной. Именно из-за полного отсутствия каких бы то ни было укреплений монастырь был разорен польскими отрядами в 1614 году. Но Монахи успели спрятать наиболее ценные вещи.

     В 1904 году монастырь был вновь открыт, на этот раз как женский, в связи с 500-летием со дня основания. Начались реставрационные работы. После революции монастырь снова был закрыт, а реставрация прервана на 50 лет. Наконец, в 1970-е годы тут был открыт музей фресок Дионисия. В 2000 году ансамбль Ферапонтова монастыря был внесен в список мирового наследия ЮНЕСКО.

В монастыре проводятся богослужения.